Софья Николаевна Головкина – народная артистка Советского Союза, лауреат Государственной премии СССР, одна из ведущих танцовщиц Большого театра 1930-1950-х годов. 40 лет – бессменный директор Московского хореографического училища, которое по ее инициативе было преобразовано в Академию хореографии. Педагог, воспитавший целое созвездие балерин, ставших гордостью русского балета. Сегодня, 13 октября исполняется 95 лет со дня рождения Софьи Головкиной.
Софья Головкина родилась в Москве в 1915 году. Девочкой Соня могла часами импровизировать дома и на школьных вечерах. Когда ей исполнилось 11, ее приняли в балетное училище Большого театра, которое находилось тогда на Пушечной улице – недалеко от дома, в котором жила ее семья. По окончании училища молодую балерину пригласили в труппу Большого театра. Уже в первом сезоне она исполнила партии главных героинь в балетах «Тщетная предосторожность», «Три толстяка» и «Щелкунчик».
«Нас учили очень хорошо, - вспоминала позже Софья Николаевна. - У нас были прекрасные педагоги - Чекрыгин, Семенов, Гердт, Кожухова. Они вкладывали не только свою душу, не только свои знания, они как бы продолжали жить в нас. Какая богатая и интересная жизнь у балерины! Сегодня ты Одетта-Одиллия, завтра Раймонда, послезавтра Коппелия. Это не просто разные спектакли, это характеры, эпоха, стиль. Я жила страстями моих героинь и старалась, чтобы зрительный зал был увлечен вместе со мной».
Вот что вспоминала о годах учебы Ольга Васильевна Лепешинская: «Мы с ней еще в школе учились, но она была старше меня на один год. Соня – Софья Николаевна – выглядела очень хорошо. Она была великая. У нее были большие голубые глаза, она была такой изящной статуэткой. Очень красивые пальцы рук были, и она умела обращаться с ними. Весь корпус, голова, плечи, шея – она была очень женственна. У нее была очень своеобразная манера танцевать, не похожая на мою или на какую-то другую соученицу. Свой стиль, и мне кажется, что этим она могла гордиться».
Карьера балерины развивалась на удивление успешно и стремительно. Головкина быстро стала ведущей солисткой, а потом прима-балериной. Возможно, сыграла свою роль техничность, а может быть и уверенность, с которой она исполняла сложные вариации. По словам коллег, она никогда не робела на сцене, держалась уверенно и смело.
«Она была очень сильная танцовщица, - говорит Ольга Лепешинская. - Она делала великолепно фуэте, а я не умела! Представляете весь ужас моего положения?! Если бы Головкиной сказали сделать 64, она бы сделала эти 64 – настолько она была технически подтянута. Такое количество фуэте, да еще в таком темпе! Поклонники были в большом восторге».
Галина Степаненко, народная артистка России, ученица Головкиной вспоминает: «Софья Николаевна рассказывала нам такую историю: где-то на концерте или на спектакле во время действия она сделала 100 фуэте на одном месте. И после этого рецензии в газетах, все газеты писали, что "мадам Головкина делает 100 фуэте на почтовой марке"».
Балет был главным, но не единственным, что занимало танцовщицу. Ольга Лепешинская вспоминает, что тогда молодых артистов Большого чрезвычайно увлек комсомол – своей идеей, возможностью общаться с детьми на шефских концертах, чувствовать себя силой, которая меняет мир. Молодые балерины были общественницами. Когда было нужно, мыли полы в метро, во время войны сидели на крышах – тушили бомбы. Правда, с крыш артисток сняли по личному распоряжению Сталина. В холодном московском театре во время войны Софья Головкина по-прежнему выходила на сцену. В 1942 году Головкина получила звание заслуженной артистки СССР.
Злые языки говорили, что своей карьерой Головкина обязана первому мужу – балетмейстеру Федору Лопухину, который ставил балеты специально для нее (действительно, «Баядерка» и «Светлый ручей» - это были балеты «под Головкину»). И уж тем более второму - генералу Гайдукову. Так это или нет, выяснять нет смысла: публика не вдавалась в подробности, а просто получала удовольствие от профессионализма балерины. Именного Головкина по приглашению Сталина танцевала перед участниками Тегеранской конференции, именно она могла в любой момент заменить своих коллег на любом спектакле. Всего она исполнила почти три десятка партий на сцене Большого.
Когда карьера балерины завершилась, Софья Николаевна считала свою жизнь оборвавшейся, но… появился новый смысл, новая цель – руководство хореографическим училищем. При ней училище получило новое здание – на Фрунзенской набережной, ей же принадлежит идея преобразовать училище в академию.
Евгения Фарманянц, заслуженный деятель искусств России, профессор МГАХ говорил: «Она все время училась и все время хотела знать больше и прививать как можно больше. Поэтому она искала педагогов с новыми задачами, но она никогда не уходила от основ классического танца».
Классический танец не был догмой. Она приглашала давать классы Баланчина, вводила современные танцы, ставила вариации для своих учеников. «Ее балетмейстерское творчество, если говорить коротко, было направлено не на выявление своих балетмейстерских способностей, а на то, что выявило бы более выгодно и эффектно ученицу, - уверена Евгения Фарманянц. - Она меняла как балетмейстер какие-то вариации именно для учениц».
Михаил Лавровский, заслуженный артист СССР: «Софья Николаевная, Леонид Михайлович (Лавровский), Григорович – это те люди, которые не боялись рядом великих талантливых личностей в искусстве. Потому у них были ссоры, скандалы, увольнения с той и с другой стороны, но искусство поднималось наверх. Я читал о ней многие высказывания, книги о ней, ругающие Головкину. Это неправильно, на мой взгляд. Я сталкиваюсь с каким-то человеком в жизни, и он мне не нравится…. Но когда человек занимает другое положение – руководителя или директора,  и он в этом качестве действительно на свое месте, он может принести пользу. Она была на своем месте. Она была директор школы, талантливая, умная, сильная, добрая женщина».
«В училище она пользовалась огромным авторитетом, - рассказывает балетмейстер Алексей Ратманский. - Когда она проходила мимо по коридору, то сердце начинало стучать, девочки делали книксен, мы кланялись и волновались ужасно при встрече с ней. Она действительно была в очень хорошем смысле этого слова Хозяйкой. То, что бóльшая часть солисток Большого театра – это ее ученицы, говорит о действительно важном, большом педагогическом таланте».