Невероятно, но факт – с нами нет больше Николая Огрызкова. Ему было 55. И это тоже невероятно. Потому что Николай Огрызков – это молодость. Молодость нашего современного танца. Молодость нашего танцевального поколения, конца 80х – начала 90х. А значит и моя молодость. Умер Николай Огрызков – закончилась моя молодость. От этого невыносимая горечь утраты.
Теперешним молодым даже трудно себе представить, что было время, когда невозможно было одним кликом, ну, в крайнем случае, двумя, узнать все о современном танце. Увидеть постановки любого зарубежного хореографа. Дома, стоя перед экраном компьютера, овладевать любыми стилями танца. Любыми. Было время, когда не приезжали к нам ведущие педагоги. Было время, когда нельзя было взять билет на самолет, купить в посольстве визу и укатить куда-нибудь в Испанию, чтобы изучать фламенко, или в Индию, чтобы изучать классические храмовые танцы, или в Америку, чтобы поучиться в школе Марты Грэхам. Да им трудно даже это представить.
А вы, танцоры начала 90х,  вы вспомните, как  ходили  по рукам  перепечатанные (не отксеренные, а перепечатанные на пишущих машинках)  пособия по современным танцам. Без единой иллюстрации. Только текст. Как можно было по этим книжечкам вообще что-нибудь изучить. Или книжки на заморских языках. Эти были с картинками, но что проку от картинок, если книжка на финском, чешском или голландском языке.
И вот для нас, жадных до информации, голодных танцоров Николай Огрызков был своего рода ГУРУ контемпорари. Один из первых открыл в Москве школу современного танца. Он первый стал приглашать в Москву зарубежных мастеров. Помню, мастер-классы  самого Мерса Каннингема в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко. Желающих было столько, что части участников, было позволено только взирать на мастера с балкона, опоясывающего балетный класс.  И стоя на этом балконе,  я думала о том, что я свидетель невероятнейшего события. Мерс Каннингем дает мастер-класс в Москве. Пусть и терзала мое молодое сердце обида, что не пустили вниз. Пусть. Если бы не Николай Огрызков не было бы ни низа, ни верха.
Помню, как однажды после какого-то концерта я подошла к нему. Мне хотелось поговорить с ним о современном танце, да и вообще просто поговорить. Через общение пусть краткое приобщиться к таинственному миру  контемпорари. И не жаль мне, что пришлось прибегнуть к обману и притвориться корреспондентом газеты уже не помню, какой.  Помню, какое изможденное лицо было у Николая, он говорил о трудностях невероятных, с которыми сталкивается его школа. О французских школах, которым помогает государство, и как было бы здорово, если бы и у нас такое было.
В интернете выложен самый известный танец Николая Огрызкова «Скамейка». Посмотрите его обязательно. Сейчас этот танец уже кажется довольно старомодным, такой информационный поток нас накрывает. Но для меня,  я танцевала в 90ые,  это был  настоящий прорыв. Эти дети тогда уже могли очень много. Попробуйте ради эксперимента научить своих детей так бегать, или научите так любить «пол», не бояться его.  Так интересно, что сейчас делают  эти девочки,  чем занимаются. Очень хочется верить, что творят, передают свои умения новым поколениям танцоров. 
А был еще «Свободный балет». И хотя, к сожалению,  Николаю Огрызкову приходилось ставить для своего балета и эстрадные танцы (Они даже, кажется, принимали участие в «Утренней звезде»), все равно это был именно «Свободный балет».
В последние годы Николай Огрызков  как будто ушел в тень. Я не знаю, чем он занимался. Его имя заслонили другие пришедшие позже имена. Поэтому Николай Огрызков был и остается для меня человеком из моей танцевальной молодости.
Невозможно даже поверить, что ему было 55. 
Прощай, Молодость.