В большинстве случаев они слу­жат фоном к исполнению. Но в цир­ке немало номеров, для которых музыкальные ритмы — значительно большее, нежели просто аккомпане­мент. Музыка в них — душа исполне­ния, внутреннее настроение и под­текст. Это номера танцевальные, и в первую очередь танцы на про­волоке. Характер их довольно разно­образен, но все они тесно связаны с эмоциональным строем музыки, И если по общему замыслу ре­жиссерской композиции и лексике движений танец не отвечает духу музыки, на арену всегда прокрады­вается  фальшь  и  примитив.

За примерами далеко ходить не придется. В прошлом сезоне талант­ливейшая танцовщица на проволоке Н. Логачева показала в Московском цирке новый номер. Он состоял из отдельных красочных фрагментов с трансформацией. Однако один из отрывков, исполняемый на музыку танца с саблями из балета А. Хача­туряна «Гаяне», явно не соответство­вал вдохновенным настроениям и ог­ненным ритмам замечательного балетного фрагмента А. Хачатуряна. Обращение к прекрасной музыке А. Хачатуряна — явление очень похвальное; необходимо только, чтобы хореографическое воплощение танца с саблями по своей художественной силе было достойно ярких музыкаль­ных образов. И об этом прежде всего должны заботиться балетмей­стеры — постановщики новых номе­ров. Ведь с каждым годом возра­стают эстетические потребности ис­полнителей и вместо примитивной танцевальной музыки Ц. Пуни и А. Миккуса на арене все больше звучат  симфонические   произведения и лучшие творения советских и за­рубежных композиторов. Новые музыкальные образы требуют поис­ков свежих выразительных средств и   приемов.
Перед балетмейстерами и испол­нителями встают сложные зада­чи обогащения хореографических средств элементами современного народно-сценического и спортивно-бытового танца. Вдохновенную и высококачественную музыку можно раскрыть только в оригинальном - новаторском танцевальном ри­сунке. Гармоническая связь музыкальных красок и пластического рисунка — основа любого танцевального номе­ра. И, придя со сцены на арену цир­ка, он не должен терять это важней­шее свойство. Однако танец в цирке во многом отличается от сценического. Во-пер­вых, он обозревается со всех сторон круглого . циркового амфитеатра и в прямой связи с этим строится его композиция. Во-вторых, он всегда эксцентричен, имеет отличные от сценического танца особенности и черты. Одной из таких черт является трансформация, которую очень часто используют танцовщики на проволо­ке. Весьма уместна она при исполне­нии танцев разных народов. Но если трансформация служит для прикры­тия недостаточного мастерства, от нее  лучше  отказаться.
Однако именно подобную неза­видную роль стала играть трансфор­мация в номере некоторых исполни­тельниц народных танцев на проволоке. Когда впервые появился подобный номер, созданный В. Сербиной, он очаровывал свежестью и мастерством. Один за другим сме­нялись в разнообразных танцеваль­ных ритмах темпераментные нацио­нальные краски, и танцовщица преображалась, точно и образно передавая характер плясок. Однако долгое время номер не обогащался. А ведь как обогатились знания зри­телей о народном танце и сколько новых и оригинальных номеров, про­должающих по-новому принципы, найденные В. Сербиной, могло по­явиться за эти годы на арене! Искусству цирка, как и любому ис­кусству, свойственно диалектическое развитие. Растет эстетический уровень зрителей и артистов, и то, что вчера еще казалось новым, сегодня — ана­хронизм. Но об этом, к сожалению, забывают. Слабые старые номера кочуют порой из программы в про­грамму, а режиссеры и балетмей­стеры и не думают об их обновлении.
Часто номерам на проволоке не хватает завершенности, композици­онной стройности, выразительных финалов и ярких кульминаций. Мно­гие исполнители и постановщики за­были о сюжетной окраске танце­вального номера. А ведь как она обогащает выступление! Сюжет не только цементирует замысел, он придает ему эмоциональную яркость, способствует актерской выразитель­ности и художественной образности. И таких интересных сюжетных номе­ров у нас  в цирке немало. Например, сколько подлинной све­жести и сочного народного юмора в сюжетном номере Артемьевых, пронизанном замечательными рус­скими мелодиями. Как лихо отплясы­вает на проволоке развеселый стари­чок, к удивлению резвой девушки и приветливого   гармониста. Или лиричный номер танцовщицы В. Волоковой — своеобразное пре­творение темы балета «Золушка». Он как бы состоит из двух частей — в первой на проволоке Золушка, в грубых ботинках и рваном наряде, неумело прыгающая через прищеп­ки; во второй — великолепная и неж­ная принцесса, легко танцующая на пуантах классическую вариацию. Причем исполняет ее Волокова по-настоящему профессионально и кра­сиво,  с    чувством пуантной  техники. Пуанты и проволока! Соединение этих понятий покажется парадок­сальным. Однако на арене эти поня­тия вполне уживаются друг с другом. Вслед за народным танцем на арену Пришел классический. И вот уже не­сколько лет на проволоке танцуют на пуантах. Но проволока ограничи­вает танцовщика и балетмейстера — она требует строгого и умелого от­бора движений из арсенала класси­ческого танца. Ведь далеко не все то, что «смотрится» на сцене, можно перенести  на проволоку.
Танец — искусство изящное и гра­циозное, это «зримая музыка», «ожившая скульптура», а на прово­локе он не должен терять красоты линий и графической четкости поз. И об этом помнят наши лучшие ис­полнители и способная молодежь. Заметные успехи в классическом танце на проволоке за последнее время сделала молодая артистка Э. Косяченко. В ее исполнении клас­сическая вариация лесной Мавки, героини украинского балета «Лесная песня» М. Скорульского, привлекает искренним лиризмом и чистотой хо­реографического рисунка. Но у Э. Косяченко кроме этого сюжетного номера есть еще и дивертисментный. Наряду  с  удачными  фрагментами в нем имеется танцевально беспо­мощный отрывок из «Вальпургиевой ночи» Ш. Гуно. Он состоит из меха­нического чередования прыжков и суетливых пробежек и свидетель­ствует о недостаточном художе­ственном вкусе исполнительницы. Молодая танцовщица думает над совершенствованием номера. Танцуя на проволоке, артисты следят не только за чистотой движений, но и за точностью баланса. Естественно, при этом очень трудно избежать «рывков», ничем не оправданных остановок. Мечта Косяченко — худо­жественно воплотить на проволоке «Умирающего лебедя» Сен-Санса, танцевать его со «свободными рука­ми», раскрывая их выразительную пластику. Ее поиски достойны при­стального внимания и поддержки со стороны режиссеров.
В классическом танце на прово­локе очень легко переступить эстети­ческую грань, и тогда вместо сво­бодного и красивого парения «в воз­духе» появится впечатление грубой и напряженной работы. Поэтому дви­жения и позы классического танца необходимо старательно отшлифо­вывать и соединить в свободно лью­щуюся пластическую «мелодию». К этому сегодня стремятся многие исполнители. Наши лучшие танцов­щицы на проволоке умеют справить­ся с трудностями и придать всему выступлению гармоническое един­ство. Пример тому целостное и при­влекательное выступление В. Волоко­вой или замечательный танцевальный этюд С элементами акробатики, кото­рый сейчас вновь исполняет талант­ливая Н. Логачева, отказавшись от фрагментарного номера, показанно­го в московской программе. В нашем цирке есть несколько удачных номеров, своеобразно ин­терпретирующих на проволоке жен­ский классический танец; имеется также и классический танцовщик Г. Гвоздев, исполняющий традицион­ную мужскую вариацию. Однако хо­чется пожелать Г. Гвоздеву четче выделять в танце героические и му­жественные черты, стремиться к большей выразительности поз.
Наши танцовщицы на проволоке еще мало используют в своих номе­рах пляски народов СССР и зарубеж­ных стран. Представляется, напри­мер, интересным создание своеоб­разных хореографических сюит из нескольких народных плясок, объ­единенных общим художественным замыслом. Форму такого номера, найденную В. Сербиной, сегодня нужно развивать и обогащать — ведь год от года расширяются наши зна­ния о народных танцах, и зритель хочет видеть все новые и новые об­разцы. Подобные народно-танцеваль­ные сюиты на проволоке очень нуж­ны современным программам. Ведь как ярко могут засверкать на арене танцы    стран    народной   демократии или темпераментные и огненные пляски героической Кубы, своеобраз­ные движения которых могут быть интересно воспроизведены на про­волоке с учетом ее специфики, Мы уже не говорим о необходимости создания современных танцевальных номеров, в которых элементы народ­ной пляски гармонически сольются с композиционными приемами тан­цев нашей молодежи. Огромные возможности таит в се­бе комический танец на проволоке, к сожалению, еще почти совсем не получивший распространения. Как, например, украсили юмористические оттенки уже названные выше номера Артемьевых, и Волоковой. О больших возможностях комического танца на проволоке также говорят выступле­ния на свободной проволоке Олега Попова, эквилибристика которого по ритмическим нюансам и четкости пластического рисунка приближается к   танцу.
Цирковой танец на проволоке — это особый хореографический жанр. Он всегда эксцентричен, близок трю­ковой виртуозности, иногда окрашен яркими комедийными тонами, иногда включает элементы классической хореографии, но обязательно артисти­чен, требует создания конкретного образа, характера. Развивать и обо­гащать все самое ценное, уже най­денное в этом жанре советским цирковым искусством — почетная задача и артистов и режиссеров. Следует смелее привлекать к поста­новке танцев на проволоке опытных балетмейстеров, которые внесут в этот популярный жанр много ново­го и оригинального, содействуя его дальнейшему развитию. Богаты и разнообразны музыкаль­ные ритмы, звучащие в номерах с названием «танец на проволоке». Хочется, чтобы и сами эти номера были богатыми по художественной образности и идейному звучанию, разнообразными по форме и выра­зительным средствам. Возможности для этого есть, и нужно их полнее использовать.

На фото. Танцовщица на проволоке В. Волокова