"Приказ короля" в Урал Опере. Гид по ключевой балетной премьере сезона. 

Празднества в честь юбилея Мариуса Петипа, балетмейстера Императорских театров и автора главных балетных блокбастеров мирового репертуара, подходят к кульминации — но парадоксальным образом не в Петербурге, где Петипа служил без малого полвека, а в Екатеринбурге, где при жизни Петипа даже еще не был построен оперный театр. 11 октября в театре «Урал Опера Балет» (так теперь называется екатеринбургский театр) пройдет мировая премьера балета «Приказ короля» — а 14 октября этим спектаклем откроется международный «Урал Опера Балет Фест». Почему в эти дни стоит отправиться на Урал, объясняет Софья Дымова.

Фигура отца: Мариус Петипа

Герой премьеры — младший отпрыск большого французского артистического клана, не сумевший сделать карьеру танцовщика в Европе, бежавший от французского правосудия в провинциальный Петербург и оставшийся в России до конца дней. Здесь он сначала танцевал и ставил небольшие балеты и танцы в операх, затем удачно выступил с несколькими большими спектаклями и вскоре возглавил труппу. В годы повсеместного умирания классического балета Петипа сохранил его в Петербурге — словно ветхозаветный строитель ковчега. Он и в профессии прожил невероятно долгую жизнь, подобно библейским старцам: 56 лет работал только в России, из них 34 года находясь во главе Императорского балета. Петипа — автор всех главных балетов, обеспечивающих сегодня кассу большим и малым театрам: он сочинил «Баядерку» и «Спящую красавицу», придумал балет про Дон Кихота и написал сценарий «Щелкунчика», спас от забвения поставленные его предшественниками «Жизель», «Эсмеральду» и «Корсара»; «Лебединое озеро» после премьерного провала было возвращено к жизни при его участии.

В начале XXI века балеты Петипа больше всего похожи на египетские пирамиды: колоссальный масштаб, прочнейшая конструкция, сопутствующий священный трепет. Образ растиражирован в сувенирах — каждая труппа может иметь своего карманного Петипа, ощущать причастность к Великому Имперскому Искусству и зарабатывать на этом во время гастролей где-нибудь в глухой азиатской (а хоть и европейской) провинции. Мраморная облицовка пирамид в Гизе давно растащена, а сами они разграблены — так и начинка балетов Петипа, хореографическая и сценографическая, за ХХ век претерпела необратимые изменения. Этот процесс — следствие бесконечных редакций: на спектакли Петипа еще в конце жизни маэстро смотрели как на машины, нуждающиеся в улучшениях и поправках. И в год, когда Мариусу Петипа, которого по справедливости называют главным человеком в истории русского балета, исполнилось 200 лет, главный вопрос состоит в том, с чем мы пришли к этой дате.

Новое название: 1886—2018

На этот вопрос театр в Екатеринбурге, как кажется заочно, попытался ответить максимально честно — не стал делать очередную редакцию «Баядерки» или «Спящей красавицы» и не пытался реконструировать спектакль конца XIX века: для этого в Екатеринбурге нет ни сцены надлежащего размера, ни труппы на уровне Императорской. На Урале вспомнили, что кроме «Спящей» и «Баядерки» Петипа вообще-то поставил еще почти шесть десятков балетов, — и решили прочесть те сценарии великого юбиляра, что давно вышли из театрального обихода.

Их в самом деле стоит прочесть, тем более что сегодня сделать это не так уж и трудно: к юбилейной дате Российская национальная библиотека опубликовала добрую их порцию. Во-первых, действие балетов Петипа — если только воспринимать написанное всерьез — закручено посильнее, чем в хорошей экранной мелодраме, а иногда принимает замечательный психоделический оттенок (обратите внимание на балет «Ненюфар» про кувшинку-убийцу и дедушку-водяного). Во-вторых, если отвлечься от курьезной стороны сценариев, по этим текстам видно, как Петипа проектировал и сооружал свои балеты, как долго вынашивал сценические идеи, по-разному раскладывая пасьянсы классических и демихарактерных ансамблей, пока не находил идеальные пропорции большого зрелища. Проще говоря, по прочтении этих сценариев становится ясно, откуда произрастают всем знакомые «Спящая красавица», «Баядерка» и «Лебединое озеро».

Название «Приказ короля» взято не с потолка — такой балет Петипа ставил в 1886 году, переделав (как он часто поступал) модную парижскую новинку: годом раньше в Opéra-Comique возобновили оперу Делиба «Так сказал король». В «Приказе» 1886 г. король вызывал некоего графа, отца четырех дочерей, и приказывал ему представить ко двору сына. Новый балет Вячеслава Самодурова не имеет с этой фабулой ничего общего. Название стоит читать в символическом ключе: в «Приказе» 2018 г. фигура короля ассоциируется с Людовиком XIV, танцовщиком и зачинателем профессионального хореографического искусства. Сценарий нового спектакля выглядит квинтэссенцией балетов Петипа, попыткой выявить общие для них черты — нечто вроде физиогномического эксперимента с наложением друг на друга фотопортретов множества разных людей.

Новая музыка: Анатолий Королев

Для премьеры театром была заказана новая партитура — и на ее автора определенно стоит обратить внимание. Петербуржец Анатолий Королев до сих пор остается неузнанным персонажем российской сцены — как почти все его ровесники и однокашники по Ленинградской консерватории, в первую очередь, Юрий Красавин, чья «Пахита» с прошлого сезона идет в той же Урал Опере (и вот-вот будет показана в Петербурге на фестивале «Дягилев P.S.»).

Премьеры сочинений Королева время от времени проходят в Петербурге, но, кажется, первым исполнением дело всякий раз и ограничивается. Каждое из этих исполнений существует в единственной записи: все они собраны на собственном канале композитора на YouTube, и тем, кто хоть немного интересуется современной академической музыкой, необходимо туда заглянуть. Мало кто из ныне живущих композиторов столь мастерски обращается с большим симфоническим оркестром, мало кто умеет столь же естественно переключаться между диаметрально противоположными стилями и языками и обладает специфическим, чисто музыкальным чувством юмора.

Королев прежде балетов не писал и почти не соприкасался с театральной сферой (если не считать мини-оперы на текст хармсовских «Четырех иллюстраций…»), но сам тип мышления композитора во многом театрален — кому, например, еще придет в голову устраивать фортепианный концерт в виде лекции о марсианских народных танцах? Королеву, кажется, одинаково легко даются миниатюра и крупная форма, он равно убедительно предстает ироничным и патетичным, склонен к парадоксальным жанровым столкновениям и отнюдь не чужд гротеска и эксцентрики — полный набор качеств, необходимых для большой музыкальной сцены. Хореографы особо должны оценить свойство, которое академик Асафьев некогда назвал мускульностью ритма, — даже странно, что балетный театр до сих пор не забрал Королева в рабство: феерический Скрипичный концерт, блистательный концерт для оркестра «Фигура речи», да хоть бы и электронный «Мастер модуляций в клубе имени Мёбиуса» (69-летний Королев с электроникой работает много) просятся быть станцованными.

Новая хореография: Вячеслав Самодуров

Постановщик «Приказа короля» в представлениях не нуждается. После триумфов на «Золотой маске» имя Вячеслава Самодурова и екатеринбургскую труппу, восставшую под его руководством из небытия, запомнили профессионалы. После «Ромео и Джульетты» в Екатеринбурге и «Ундины» в Большом — приветили зрители самых разных возрастов и вкусовых предпочтений. Сегодня Самодуров — один из немногих российских хореографов, работающих с пуантным танцем и, шире, с классической традицией в целом — получая за это упреки в подражательстве и инфантильности, но всякий раз умудряясь отыскать в комбинировании знакомых па новое эмоциональное наполнение. Самодуров — едва ли не единственный в России постановщик, экспериментирующий с большой формой в попытке нащупать равновесие между прямым нарративом и ассоциативностью: примером тому и трехактная «Ундина», и камерный «Поцелуй феи» в Перми. Судя по обрывочной информации о сценарии нового балета, «Приказ короля» выглядит важной вехой на этом пути.

В «Приказе короля» Самодуров объединил вокруг себя авантюристов, впервые ступающих на балетную территорию, — главного художника «Ленкома» Алексея Кондратьева (несколько лет назад он стал первым, кто впустил на сцену Урал Оперы современный дизайн: до тех пор в театре предпочитали исключительно писаные декорации) и Анастасию Нефедову, главного художника «Электротеатра Станиславский», чьи феерические работы в «Синей птице» или «Сверлийцах» говорят за себя сами.

Большие балеты сегодня остро востребованы, котировки танцевальных мелодрам вновь подскочили, а публика по-прежнему падка до созерцания монарших особ, разодетых в богатые костюмы, и желает, чтобы ее регулярно отправляли в путешествие по славному имперскому прошлому русского балета. Как в 2018 году построить большую форму в балете — и не впасть при этом в бытописательскую вульгарность? Можно ли сегодня запросто взять и поставить феерию «в духе Петипа» — в столь чаемом российским зрителем «имперском вкусе»? Ответы на эти два вопроса составляют главную интригу «Приказа короля».